ПЕЙКО – ИНГЕРМАНЛАНДЕЦ
ДОМОВОЙ. Историческая справка из
энциклопедии «Брокгауз и Эфрон».
Домовой - (фр. Lutin, нем. Kobold, Nachtm?nnchen, англ. Goblin) —
божество домашнего очага (см. Домашние боги), заменившее языческого Рода или
Чура. Различные названия Д. и место, ему отводимое, указывают на связь понятия
о Д. с культом огня и почитанием предков. Поляки называют Д. выгорище,
великоруссы — дедушкой, хозяином, малоруссы — дiдько, господарь, белоруссы —
падпечка, сербы — ведогонь. Место Д. обыкновенно под или за печкой, как и
германского кобольда. По польским поверьям, привязанность Д. к дому очень
велика: даже после пожара он не покидает печи обгорелого жилья. Кроме избы, Д.
поселяется в банях, овинах, винокурнях и пр. — словом, везде, где есть печь,
отчего его иногда и называют банником, подвинником и гуменником. Древняя вражда
родов отразилась в поверьях о том, что чужой Д. — лихой, тогда как свой —
добрый. Оттого в заговорах испрашивается защита от чужого Д. У великоруссов и
литовцев Д. мстит за обиды сожжением избы. Ночью он стучит и возится,
проказничает, душит ради шутки сонного. Д. — покровитель домашних животных,
отчего он и носит названия хлевника, сарайника, конюшника, табунника и пр. У
него всегда есть любимая лошадь, которую он холит, чистит, заплетает ей хвост и
гриву, подсыпает ей больше овса и пр. Подобно скандинавскому Тору, Д. ездит на
козле, которого поэтому и держат при конюшнях. Д. редко показывается человеку,
и то перед несчастьем, предостерегая хозяев. Его можно видеть в ночь на Светлое
Воскресение или Чистый четверг в хлеву: он космат, но более этой приметы нельзя
упомнить, так как он отшибает память. Зимою на снегу обозначаются его мохнатые
подошвы. 30-го марта Д. бесится, 28-го января его закармливают кашей. См.
"Поэтические воззрения славян на природу" А. Афанасьева (М. 1869, т.
II); "Дедушка-домовой" в "Архиве историко - юридических
сведений, относящихся к России", изд. Калачева (кн. I, СПб. 1876);
"Остатки верований и убеждений старого времени" ("Духовный
Дневник", 1865, 11 и 12); о Д. австрийских южных славян — в
"Знании" (апр. 1877), о Д. разных диких и варварских народов — в
"Первобытной культуре" Тэйлора, в главах об анимизме.
ФИНСКАЯ МИФОЛОГИЯ
Черты языческой религии и древней
мифологии финнов сохранились еще до сих пор в виде разных преданий, веры в
могущество слова при заклинаниях и магической медицины, практикуемой знахарями,
занявшими место знаменитых колдунов севера и в особенности финнов Лапландии.
Кроме этих пережитков, материалом для научного восстановления древней религии
финнов и первоначальных мифов, играющих столь важную роль в Ф. эпической поэзии
(см. Калевала), могут служить некоторые известия средневековых писателей,
первых протестантских проповедников XVI и XVII вв. и ученых наблюдателей
народной жизни в XVIII и начале XIX в. Первый список финских богов дан
епископом Агриколой. Первым опытом систематического изложения Ф. мифологии
считается диссертация Гавр. Арктополитана "De origine ас religione Femiorum"; в 1782 г. вышло соч. Э. Ленквиста, "Specimen ?cad. de superstitione vet. Fennorum",
в 1789 г. — соч. Христфрида Ганандера "Mythologia Fennica". До сих
пор еще не устарели лекции Кастрена ("Vorlesungen ?ber finnische
Mythologie", СПб., 1854). Этот труд его, как и мелкие статьи того же
автора о волшебстве финнов ("Ueber d. Zauberkunst der Finnen") и
общий обзор богословия и магии финнов во время язычества (см. "Kleinere
Schriften", стр. 9, 225 сл.), указывали путь для дальнейшего исследования
в связи со сравнительным изучением верований других финских народностей и
критически-генетическим изучением вопросов о происхождении Ф. эпоса. В 1883 г.
Ф. литературное общество издало сочинения Юлия Крона (см.) "О языческой
религии финнов" — лекции о древнем культе, посвященные святым местам,
изображениям богов, шаманам, древним жрецам, жертвенному ритуалу у финнов и
родственных народов. В 1890 г. вышел фундаментальный труд Николая Харузина
"Русские лопари" (М., т. 56 "Изв. Имп. общ. люб. естествознания,
антроп. и этногр."), в котором обширная глава 4-я трактует о древней
религии лопарей и о следах древних верований среди современных русских лопарей.
В 1900 г. д-р Бертольд Кольбах (Kohlbach) напечатал этюд "Der Mythus und
Kult der alten Ungarn" ("Archiv f?r Religionswissenschaften", т.
III, 322 сл.). Отметим еще труды В. Майнова о мифологии мордвы ("Les
restes de la mythologie Mordvine", "Journ. de la Soc.
finno-ougrienne", V, 1889), о религии вотяков Смирнова, исследования
Верещагина о вотяках Сарапульского у. Вятской губ. и Сосновского края (ср.
Бородкин, "Финляндия в русской печати", СПб., 1902). У финнов, как и
у всех народностей финно-угорской и алтайской группы, бытовал в древнейшее
время шаманизм, или религия волшебства. Кроме того, у них обнаруживаются следы
почитания природы, покровителей родового быта, духов-предков и известных
демонов и героев. Встречаются начала богоизображения в виде деревянных болванов
и священных камней (сейдов).
К финским богам Кастрен причисляет:
1) Юмала,
2) Укко,
3) небесные светила — Пейва (солнце), Куу
(месяц), Отава (большая медведица) и Техти (звезды).
За этой первой категорией богов воздушных
и небесных идет у Кастрена ряд богов водяных, земных и подземных. Почитание
солнца и огня [бог огня Пану (Panu) в отличие от обыкновенного Тули] у древних
финнов совпадало; огонь считался не самостоятельным божеством, а сыном
солнечного света. Поклонение огню и солнцу сохранилось в кострах
"кокко", которые зажигаются накануне Иванова дня, а иногда и в ночь
на Троицу; тогда они называются helavalkea, т. е. огонь праздника весны. Кокко
обыкновенно горят на вершинах гор или где-нибудь на воде. Сожигание кокко
составляет любимейшее народное празднество. Прежде это делалось в честь
«Бальдера», во время наивысшего стояния солнца над горизонтом. У лапландцев
когда-то культ солнца был в значительной степени распространен, как можно
предполагать на основании солнечных легенд, записанных Харузиным. Солнце
лапландцы рисовали себе мужчиной, живущим вместе с женой и с матерью. День
наступает, когда солнце начинает объезжать мир либо на медведе, либо на олене.
Самым страшным богом для колдунов и чертей является громовник Укко, у
лапландцев — Айэке и Дермес (Тьермес); у него был молот, которым он поразил
волшебников. С ним в связи Сторьюнкаре, бог охоты. Вода почиталась в Финляндии
во многих местах в виде Pyh? j?rvi (святое озеро), pyh? joki (святая река),
pyh? uesi (святая вода); в рунах этот персонализм уступает обобщению в боге
Ахти или Ахто. Это божество моря финны представляли себе в виде почтенного
старика с травяной бородой и хитоном из пены морской. Он хозяин воды, король
морских волн и властелин птиц. Богатство свое он приобрел от погружения в море
богатого Сампо. Жена его — Веламмо. К злым демонам водяникам принадлежат: Hiisi
и Wesi, или Meri - Tursas (морское чудовище). У лапландцев Мадер-акка и муж ее
Мадер-атча живут в воздушных сферах; оба участвуют в сотворении людей.
Мадер-атча получил дар творить душу, Мадер-акка — тело. Если дитя должно быть
мальчиком, то она посылает ее к своей дочери Укс-Акка, если девочкой, то к
другой дочери Саракка. Сотворенного таким образом человека вкладывают в тело
земной матери. У эстов Маан-Эмо, супруга бога - громовника Укко, заботится не
только о жатве и плодах земли, но также об оплодотворении женщин. Финнам это
последнее представление чуждо. Леса и поля оживляются целым сонмом
духов-покровителей: Лиеккиё — леший, Виронканнас — дух овсяного поля и др.
Вообще у финнов каждому предмету в природе был присущ haltia —
гений-покровитель. По словам Топелиyca, древнеязыческие Ф. халтиа уцелели еще
до сих пор в виде домовых. Горы, озера, реки, горные источники и даже самые
дома имеют своих духов-покровителей. В народе существует поверье о встречах с
ними простых смертных. Духам водных источников еще шестьдесят лет тому назад
приносили в виде жертвы мелкую монету. Рябиновое дерево священно: если жечь его
на огне, оно предсказывает женихам и невестам будущее. Ни под каким видом не
следует убивать лягушек и ласточек, потому что лягушка была прежде человеком, а
ласточка спит из года в год на морском дне. Пауку надлежит приносить в жертву
выпавшие у человека зубы. Змеи имеют публичные собрания, на которых совещаются
друг с другом. Мир подземный подвластен богу Туони или Мана; солнце светит
здесь как на земле, нет недостатка в воде, существуют леса, поля, луга, водятся
медведи, волки, змеи, рыбы — но общий характер страны темный и опасный.
Семейство смерти: Туонен-укко — отец, Туонен-акка — его жена, старая женщина с
крючковатыми пальцами, Калма — божество, царствующее над гробами и мертвецами
(Kalma обозначает запах мертвого тела), Туонен пойка — суровый, беспощадный и
кровожадный сын, Туонен-тюттерет — дочери, малые ростом, с лицом черного цвета;
одна из них, Ловиатар, производит в сообщничестве с ветром девять мук рода
человечества, другая, Кипу-тютта — дочь болезней. Поэтическое изображение этого
миpa представляет известная руна Вейнемейнена о поездке его в загробное
царство. Только самым искусным и могущественным шаманам-волшебникам удалась
поездка в Туонелу. Противоположностью светлому празднику лета является в самую
темную ночь года праздник Рождества Христова. В Финляндии нет такой бедной
хижины, в которой не зажигали бы свечу в эту ночь. Пол в избе устилают соломой;
воробьи и домашний скот получают обильный корм. Лопари чтили Рота, властелина
ада, и праздновали этого бога в вечер под Рождество. Ад (Ротаймо), по
представлению лопарей, находится глубоко внизу; туда ездили колдуны. Вход в ад
— иногда через озера, иногда через трещины земли. Живут там старухи-людоедки,
обладающие даром воскрешать умерших. Душа живет у людей поближе к левому боку,
недалеко от сердца, по аналогии с сосной, у которой сердцевина ближе к югу.
Когда человек умирает, душа идет к богу и пребывает у него в продолжение трех
дней; потом она возвращается на землю и путешествует по тем местам, где
пребывала прежде. — За богами, светлыми и темными, шел целый ряд божеств
второстепенных духов, населяющих землю и воду, живущих в лесах и на горах.
Кастрен приводит их четыре категории: а) гении и демоны природы; в) духи и души
умерших; с) духи живых людей и d) демоны повальных болезней. Tontu — домового —
угощали каждое утро кашей. «Пара» - огненный змей носил властелину своему
творог, масло и другие съестные припасы. Maahinen жил под порогом, в деревьях,
камнях и в земле. Ему жертвовали первый кусок новоиспеченных хлебов, первый
глоток домашнего пива, хозяйки — молоко, для преуспеяния молочного хозяйства.
Вообще как у финнов, так и у лопарей духов бесчисленное множество. Масса их
населяла леса, горы, озера Лапландии, но от них лопари не ждали больших выгод и
не боялись их. Один из наиболее важных — Аккрувва, живущий в море; он приносит
лопарям счастливый рыбный лов. Часто он выходит из морских волн на берег,
причесывает длинные свои волосы, поднимается от устья рек вверх по течению и
приводит рыб из моря в реки. В водах же живет Тшадзеравган — водяной покойник;
оба эти разряда духов любят музыку и часто играют, но их до сих пор никто не
видал. Водяные божества у западных финнов наделены той же любовью к музыке.
Можно было предполагать здесь тождество представлений двух родственных
народностей, но полное отсутствие у лопарей любви к музыке говорит в пользу
заимствования. Смиеринатта — воровской дух, приносящий своему хозяину
имущество, краденное у других лиц. Об идолах и святых местах финнов Кастрен
приводит немного данных. Есть скандинавская "сага", что на берегах
Сев. Двины древние биармцы имели капище с идолом Юмалы в середине. В известиях
средневековых проповедников говорится только о святых деревьях; из буллы Папы
Григория IX видно, что тавастцы гоняют христиан вокруг святых деревьев до
смерти в возмездие за то, что они отказались от языческого богопочитания. Более
разнообразно было идолопоклонство у лопарей. Для изображения бога-громовника
употреблялось дерево, и оттого этому идолу придали название деревянный бог
(муора юбмел): брали березу, из ствола делали туловище, из корней голову, в
правую руку клали молоток, в голову вбивали железный гвоздь или кусок кремня.
Весьма вероятно, что идея такого изображения занесена из Скандинавии. Есть
предание в Эдде, что Тор во время боя с Гругниром бросил в него свой молот и
разбил камень Гругнира на две части, одна из которых попала Тору в голову.
Другой бог, Сторьюнкаре, назывался иначе каменный бог (Киед-юбмел). По одним
писателям, он имел вид птицы, по другим — вид человека или какого-нибудь
животного. Камни, называвшиеся сейдами, ставились в память предкам. Они были
рассеяны в разных местах, так как лопари не хоронили своих покойников ни в
курганах, ни в долменах. Около сейдов происходили жертвоприношения усопшим.
Можно предположить, что лопари останавливались при своих перекочевках на
местах, где были похоронены их предки. Обмазывание сейдов жиром служило
символическим кормлением предков. Сами лопари ныне в этих камнях видят
окаменевших волшебников: колдун, не соблюдавший некоторых условий шаманского
ритуала, превращался в камень. В старину долгое время всякий глава семьи был
нойдою — колдуном, и шаманство стояло в тесной связи с родовой религией (ср.
предания у Харузина, 186 сл.). Если сейд в чем-либо оказывался виноватым, его
били или топором отрубали от него кусок, чтобы причинить ему боль. Самое место,
где стоял сейд, считалось святым. Его обносили оградой, и никто не входил за
пределы ее без жертвенной цели. Женщины к нему не допускались. Кроме
камней-сейдов были в Лапландии еще деревянные сейды, состоявшие: а) из
деревьев, корни которых изображали голову, и b) из кольев, вбитых в землю.
Капища сохранялись у лопарей до недавнего времени; места их перечислены
Харузиным на стр. 193. Вера в заклинания (luvut) жива до сих пор; ими вылечиваются
от болезней, обеспечивается удача в любви, хороший урожай, удача в
скотоводстве, рыбной ловле и охоте. Среди массы суеверий попадаются и пригодные
народные средства, напр. ныне принятый массаж. Чем ближе к северу живут
колдуны, тем более солидной они пользуются репутацией. В Швеции всех финнов
подозревают в ведовстве, в Нюландии с недоверием смотрят на тавастландцев, в
Тавастландии опасаются жителей Эстерботнии, а в Эстерботнии самыми грозными
волшебниками считают лопарей. Если где-нибудь закружится вихрь, то стоит только
бросить чем-нибудь стальным, чтобы тотчас увидеть лопарку, поднявшую своей
метлою этот вихрь.
Точно разграничить мифы отдельных народов
финно-угорской группы племен нельзя, так как недостает предварительных работ о
верованиях родственных народов и не произведены необходимые изыскания.
Исследования Кастрена выяснили пока только главные черты почитания природы у
финнов, некоторые стороны родового быта и почитания предков.
Пейко – добродушный увалень, неумеха. Все
его беды в том, что он если берется за дело, то забывает что-нибудь. Садится
шить, забывает, что нет ниток, запрягает лошадь в сани, забывает, что наступило
лето. Добродушного Пейко постоянно обманывают русские торговцы и чиновники: то
цены повысят, то гнилой товар подложат, то «паленой» водкой напоят, то в
полицию отправят, то заставят строить башню из слоновой кости, то дом подожгут,
то коня отберут. Живя в Вашем доме, Пейко берет на себя все ваши беды и
напасти. В отличие от русского домового, Пейко не вредит и не злится, его не
нужно постоянно задабривать. Даже если Вы приболели, достаточно подержать Пейко
в руках и он примет на себя все Ваши недуги. Пейко – ингерманландец, если он
живет в Вашем доме, то он постоянно напоминает, что надо держать ухо востро и
прежде чем браться за какое то дело, надо сто раз подумать.
ДЕВОЧКА ИНКЕРИ
Полной противоположностью увальню Пейко
является ингерманландская девочка по имени Инкери. Девочку Инкери никто никогда
не видел, но все о ней слышали только хорошее, потому что она живет недалеко,
на соседнем хуторе у соснового леса. Девочка Инкери очень рано встает, у нее
много работы. Только успеет помолится, как надо и скотину в поле отправить, и в
доме прибрать, и еду приготовить, и младшим братьям и сестренкам помочь, и за
стариками присмотреть. Надо успеть и одежду починить, и баню истопить, и самой
в полном порядке быть, а не ходить растрепой. С раннего утра до позднего вечера
трудится маленькая девочка Инкери и завистливым соседям со стороны кажется, что
у нее сто рук, что она никогда не устает. И домик ее самый крепкий и красивый в
округе, и в саду все растет, и в огороде нет лишней сорной травинки, и скотина
самая упитанная и родня ее самая воспитанная. И удивляются люди, как это у
Инкери еще хватает сил надеть самую красивую праздничную одежду и плясать и
петь самые красивые песни на свете. Вот такая, Инкери всем ребятам пример.
ПОЯС – ОБЕРЕГ
Оберег – древний символ человеческого
счастья и благополучия. Мечты и чаяния, веру в добро и счастье люди связывали с
определенными символами. Традиция украшать оберегами свои дома идет с глубокой
древности. Из исторических источников известно, что Зерновые злаки и бобы –
символы достатка, довольствия и физической силы.
Мак – исполнитель желаний.
Пшено – от сглазу.
Чеснок – от нечистой силы.
Дом – символ единства и крепости семьи.
Рябина и шиповник – символы женской
красоты.
Перец – мужское здоровье.
Тыква – плодородие.
Семечки подсолнуха – здоровье детей.
Лавровый лист – слава и успех.
Гречка – плодородие и достаток.
Кувшин – достаток в доме.
Орехи и желуди – продление молодости.
Еловая шишка – трудолюбие и достижение
успеха.
Мешковина, холст – изобилие и
благосостояние.
Выпечка, хлеб – богатство в доме.
Коса – бесконечность, Вселенная.
Чашка – изобилие в доме.
Печеные жаворонки – плодородие.
Переплетения – знакомства и дружба.
Яйцо – продолжение рода.
Веник вниз – выметает зло из дома.
Метла вверх – к деньгам.
Согласно исследованиям Владимира Ивановича
Даля пояс обнимает человеческое тело, «повязывается поперек стану», обозначает
принятие человека в мир людей и приятие им окружающего мира. Пояс защищал
человека от недобрых сил. По качеству пояса судили, какая в доме заботливая
хозяйка. К таким оберегам относится ингерманландский плетенный пояс с ярко
выраженными мужской и женской фигуркой. Подобные пояса, носившие название «День
и ночь» бытовали в местах традиционного проживания финно – угорских племен
мещеры и мордвы.